Александр Щелоков - Переворот [сборник]

— И вы ему звонили?! Сказали, что у вас в доме посторонний мужчина?!

— Вы видите в этом нечто неприличное? — И вдруг, словно прозрев: — Неужели вы рассчитывали на роль моего любовника?!

Они посмеялись вместе.

— Ключи завезете к нам, на Кутузовский. Адрес я дам. На всякий случай, здесь на даче есть ружье.

Она повела его в кладовку и показала, где искать оружие и патроны.

Черный «мерседес» медленно въехал на улицу дачного поселка, раскинувшегося на краю красивой сосновой рощи. Проехав в глубину улицы, машина остановилась. Сергей Кремер, наиболее доверенный костолом из команды Шапиро, прошел к сторожке. Второй боевик — Костырин — прошел к даче, где, по их сведениям, был замечен Синицын.

Биолог только что вернулся с лесной прогулки и сидел на крыльце, отдыхая. Рядом, прислоненный к стенке, стоял «винчестер».

Через несколько минут к Костырину быстрым шагом подошел Кремер. Он взглянул на эмалированную табличку с номером дачи, закрепленную справа от калитки, и помрачнел. Сдвинув кепку на лоб, подтолкнул локтем в бок Костырина.

— Уходим.

— Куда?

— К чертовой матери! Давай!

— Что такое? Объясни. Разве не будем брать?

— Прокололись мы с треском, вот что. Я когда говорил: этот птицелюб — профессионал-чекист. А вы мне вместе с шефом лапшу на уши вешали: нет, нет, простак-дилетант, взять его за задницу и раздавить — пара пустяков. Вот и раздавили!

— Да в чем дело? Скажи толком.

— Ты знаешь, чья это дача? Генерала Максимова из ФСК. Иногда он сам здесь живет. Иногда крыша используется для конспиративных целей. Как в данный момент.

— Не-е мо-о-жет бы-ыть, — слегка заикаясь; протянул Костырин.

— Может. Ты знаешь, кто сюда привез Птицелюба? Жена Максимова. Он ушел с лесосклада, она его подобрала по дороге.

— Как они связались? Его же обыскивали. Я сам…

— Как и что, я не знаю, тем не менее он сумел ее вызвать.

— Что же делать?

— Линять побыстрее.

— А как насчет того, чтобы его убрать?

Кремер саркастически рассмеялся.

— Глупей ничего не придумал? Ты считаешь, он таскает записи с собой? Да они уже давно в ФСК. Для нас сейчас главное — уйти на дно. Нам они за своего человека такой бэмс устроят — будь здоров!

— Почему же до сих пор не устроили?

— Иди ты в задницу! Иногда трудно понять игры, которые ведут спецслужбы. Мы пасем его, а сами уже на чьем-то прицеле… Надо отсюда уматывать подобру-поздорову. И доложить Шапиро.

Черный «мерседес» промчался по улице дачного поселка в сторону магистрального шоссе словно кот, которого гнали собаки.

Дружков сидел в кабинете, задумчиво барабаня пальцами по столу. Крымов, расположившийся рядом с шефом, молчал, ожидая.

— Итак, Алексей, — начал Дружков, освобождаясь от мрачных мыслей, обуревавших его весь день, — давай подведем итоги. Как ты думаешь, понял что-то Васинский после нашего предупреждения?

— А черт его знает, — честно признался Крымов. — Но скорее нет, чем да.

— Думаю, ты угадал. Мои аналитики полагают, что и он отнес это событие к внутренним разборкам. Слишком нечист был этот Резо. Теперь Васинский усиливает активность. Стоит только посмотреть, какой тон взяла его пресса. Пора тебе заняться мальчиком.

— Может, все-таки начнем с кого-то посолидней? Прижмем главного редактора «Нынче» или другого. Все же фигуры? Мальчик — это пешка.

— Именно поэтому он нам и нужен. Без пешек любой король — просто ноль. Убери главного редактора, Васинский найдет другого. А вот разгребателя грязи ему найти труднее. Опыт одного предупредит других. Задумаются многие. Уверен, в их числе и главные редакторы.

— Начинать операцию?

— Начинай, но осторожно. Главное — никаких следов. В нашу сторону, разумеется. Если обнаружится хоть одна ниточка, я тебе, Алексей, башку сниму самолично.

— Без следов не обойдешься.

— Безусловно. А вот вести они должны в другую сторону. Допустим, в направлении Хрычева. Мальчик его общипал? Это известно всем. На встрече с журналистами Хрычев в сторону мальчика кулаком тряс? Тряс.

— Это нам обыграть?

— Зачем? Пресса сама обыграет. Им нужен только свершившийся факт.

— Пуля? — спросил Крымов.

— Нет, — жестко возразил Дружков. — На армейцев это не будет похоже. Они даже в Чечне вокруг одного дома грохот на весь мир подняли, помнишь? Вот и надо все делать в их стиле. Нужен взрыв, и погромче.

— Будет погромче.

— Исполнителя подобрал?

— Есть человек. Квасов Егор Фомич. Майор в отставке. Работал в наружке. Нуждается в деньгах.

— Пьет?

Крымов замялся.

— Да как сказать…

— Значит, пьет. Это недостаток, Алексей. Он у тебя и пиротехник?

— Нет.

— Кто подготовит заряд? Не у нас же его собирать?

— Есть человек. Женя Чекан. Помню, в нашей бригаде…

— Обоим заплатишь. Договорились?

В строгом генеральском кабинете — стол, пульт переговорного устройства, массивный сейф, флаг России о правую руку. Ни телевизора, ни обязательного для верноподданного служаки портрета президента за спиной. За столом, положив перед собой крепкие мужицкие руки, сидел Щукин с лицом сосредоточенным, хмурым. Рядом с ним стоял — руки по швам — полковник Яшин, такой же хмурый, хотя в глазах его поблескивали хитринки. Полковник знал способности своего генерала и ожидал, что представление будет разыграно в лучшем виде. Что-что, а подставки противников генерал Щукин умел использовать сполна.

Слева у торца стола на стуле с прямой спинкой, скромно положив руки на колени, в зеленом, облегающем красивую фигуру платье, блистая очарованием простоты, устроилась Вера Николаевна.

Взглянув на часы, полковник Яшин подал знак телевизионщикам. Ярко вспыхнули софиты. Операторы взвалили на плечи тяжелые камеры. Застрекотал киноаппарат.

— Введите задержанного, — приказал Щукин.

Отворилась боковая дверь, и в кабинет вошел Буртик, небритый, растерянный. В спину его слегка подталкивал плечистый конвоир в камуфлированном костюме с автоматом на груди.

Не доходя двух шагов до генеральского стола, Буртик остановился.

— Назовите себя, — обращаясь к нему, приказал Щукин.

— Товарищ генерал, — смущенно промямлил Буртик. — Вы меня…

— Отвечайте на вопрос, — оборвал его Щукин. — Здесь присутствуют люди, которым вы незнакомы.

Оказавшись под светом софитов, перед телевизионными камерами и окруженный микрофонами, кадровый контрразведчик, должно быть, чувствовал себя, как монашка, появившаяся голой в храме божьем.

— Майор Буртик.

— Должность?

— Но…

— Должность?

— Офицер контрразведки.

— Вера Николаевна, — уже иным тоном обратился Щукин к Самохваловой, — вы можете рассказать, что произошло между вами, корреспондентом центральной газеты, и майором Буртиком?

— Да, конечно. Майор Буртик пытался завербовать меня для слежки за вами, товарищ генерал.

Буртик стоял на дрожащих ногах, мокрый от пота, то и дело отирая лицо ладонью.

— Майор Буртик, это правда?

Буртик обреченно опустил голову и пробормотал что-то невнятное.

— Включите магнитофон, — попросил Щукин.

Полковник нагнулся, открыл ящик генеральского стола и вынул из него портативный магнитофон. Поставил на стол. Нажал клавишу. В комнате зазвучал женский голос: «Короче, если я обвиню генерала Щукина…»

— Это ваш голос, Вера Николаевна? — спросил генерал. 

— Да.

«Вам самой это ничем не грозит. Мы никому не сообщаем имена наших друзей… В деле будет фигурировать только псевдоним. Допустим, «Астра».

— Это ваш голос, майор?

— Да…

— Кто поручил вам организовать слежку за генералом Щукиным? — задал вопрос полковник Яшин. — На каком основании вы собирали на него компромат?

— Никто не поручал. Это моя личная инициатива.

— Молодец! — иронически заметил генерал. — Прикрываешь начальство? Ай, молодец! Только суд вряд ли примет такую верность долгу во внимание. А судить вас будут за попрание Конституции. У вас было разрешение прокуратуры на организацию слежки за мной?

Стрекотала кинокамера. Светили софиты. Суетились телевизионщики. Сенсация вызревала на глазах…

Генерал Ивашин, директор Федеральной службы контрразведки, сидел за столом красный от злости и негодования, душивших его. Телевизионное шоу, проведенное генералом Щукиным, видели миллионы граждан России, его наверняка записали все иностранные информационные агентства и соответствующие службы зарубежных посольств. Теперь весь мир будет смаковать историю о том, как макнули Ивашина и подчиненную ему тайную службу в вонючую лужу гласности.

— Вы хоть понимаете, чем теперь от нас воняет?

Два генерала, стоявшие перед шефом навытяжку, опустили глаза. Они не смели словами высказать свое отношение к происшедшему.